— Ну же, ну? — возбужденно переспросил я, так притиснув трубку, что мои зубы лязгнули о микрофон.
До столбов я добрался совсем бездыханный.
Я прибрался в сарае, уничтожил все следы моего бомбоклепания и пошел обедать.
Пока я с приличествующей случаю торжественной медлительностью собирал змея, Эсмерельда собирала цветы. Насколько я помню, она с ними разговаривала, убеждала не прятаться, дать себя сорвать, вплести в букет. Ветер дул со спины и развевал перед лицом Эсмерельды светлые пряди ее волос; она бегала, приседала на корточки, ползала на четвереньках и что-то лепетала, а я продолжал сборку.
— Слушай, Фрэнк, кончай повторять за мной, как попугай. — Он кинул в автомат еще несколько монет. — Вот вернусь, научу тебя, как не спать.
Я смотрю на мерцание моря, чувствую голову Эрика у себя на коленях и снова думаю о той бедной лошади.