— Честное слово. А ты? — спросил я, прилежно воспроизводя один из наших старых номеров.
— А у меня трудовая травма. Уронил утром бревно на ногу, она вся распухла.
Тогда еще ноги служили отцу исправно, и он резво курсировал между кухней, гостиной и спальней по разным поручениям Агнес, стоило той позвонить в колокольчики, пришитые к бахроме ее клешей, висевших на спинке стула возле кровати. Вдобавок отец должен был присматривать за мной. Я шастал где ни попадя, всюду совал свой нос, проказничал и бедокурил — как и положено любому здоровому трехлетке.
Он включил, не зажигая, газовую плиту и колонку и уселся ждать конца. Неудивительно, что он слегка мандражировал и поэтому машинально прибегнул к наиболее привычному средству успокоить нервы — закурил «Мальборо».
— Не надо, — перебил я, снова зажмурился и так вскинул руку, будто он был со мной рядом. — Не рассказывай.
— Вот и хорошо. Я тут, кстати, собрался в «Армз» принять пинту-другую болеутоляющего. Не хочешь за компанию?