— Ему сильно досталось? — Лицо Тучи сделалось виноватым.
— И вы не нарывайтесь. Если Ксанки с этим упырем не окажется, на рожон не лезьте. А лучше вообще на глаза ему не показывайтесь.
Ксанка… Сейчас, когда ее не стало, он вдруг с ужасом понял, что не может вспомнить ее лица. Рваные джинсы, острые коленки, косая челка до подбородка. Все… Лица не было, словно воспоминания умерли вместе с Ксанкой. Дэн прижался спиной к липе, зажмурился, пытаясь вспомнить, какой же она была. Ничего не вышло, он не смог сберечь даже такую малость.
После обеда было построение. Снова две шеренги, снова разгуливающий по образованному ими коридору Шаповалов, только на сей раз не в камуфляже, а в светлых брюках и рубахе. Построение началось с поздравительной речи и вручения победителям бронзовой статуэтки волка. Мрачному и задумчивому Суворову досталась фигурка кабана, мало походившего на грозного лесного хищника. Отдельным пунктом шел разбор «ужасного происшествия», случившегося в отряде вепрей. Все тут же снова посмотрели в их сторону, кто-то с сочувствием, а кто-то и с нескрываемым злорадством. Про исчезновение ножа не было сказано ни слова. Нет, не так! Шаповалов сказал, но совсем не то, что от него ожидали.
— Уходи оттуда, Гальяно! — Туча закашлялся, замахал рукой. На глазах его выступили слезы.
— Спортивно-патриотический лагерь! — сказал Суворов со значением. — Тут программа и нагрузки. Какие девушки?