Утро началось так же внезапно и так же гадко, как и в прошлый раз: с громкого рева Суворова «Архаровцы, подъем!». Одевались и умывались на автопилоте, а окончательно проснулись лишь у ворот.
— Старший сын, — эхом отозвался Игнат, и снова наступила долгая тишина.
— Никому не позволяй издеваться над собой. Ты понимаешь, Туча?
— А в обычные ночи, значит, у вас тут никто не умирает? — усмехнулся Дэн.
Вместе с Васютиным ребята спустились в погреб, осмотрели внутренности старых часов. Вернее, это Васютин осматривал, а они молча сидели на топчане из мешков с картошкой.
— Пустите! — Туча шагнул к часам, в руке у него был фонарик.