— Почему сто двадцать седьмой сонет? — Дэн улыбнулся.
— Кто про что, а вшивый про баню! — Гальяно многозначительно посмотрел на опустевшую тарелку Тучи.
Дэн молча кивнул и через мгновение снова оказался на земле. Как-то не очень получалось у командира в замедленном темпе, но красиво, ничего не скажешь.
— Ксанка! — Голос Дэна потонул в нарастающем гуле. Ксанка поднялась над землей еще на несколько сантиметров.
— Это учительница, что ли? — удивился Матвей.
— Снова горелым запахло, — вздохнул Туча.