— Бермудский треугольник, — усмехнулся Гальяно, которого, по всему видать, гораздо больше интересовала речка, чем какая-то гарь.
В следующий раз в сознание Дэн пришел уже в палате интенсивной терапии после операции по удалению селезенки, ликвидации внутреннего кровотечения и наложения металлических пластин на раздробленные кости. Впереди его ждал долгий и нелегкий курс реабилитации, а за дверями реанимационной палаты — следователь. Следователю он не сказал ничего.
Роды начались задолго до срока. Целый день я слушал доносящиеся из Зоиной спальни стоны, заглядывал в глаза то мрачному Зосиму Павловичу, то встревоженной кормилице. Доктору отвечать на мои вопросы было некогда, при Зое он находился почти неотлучно, но по лицу его я видел — с каждым часом надежды все меньше.
В лагерь возвращались на дрожащих от усталости ногах, потные и злые.
— Мы свет видели! — опередил охранника Дэн. — Точно такой же, как вчера ночью.
— Ну, пойдемте тогда, свободные мужчины! — Он легко, по-мальчишески вскочил на ноги, пошагал вдоль берега. — Здесь недалеко совсем.