Это было очевидно, так же очевидно, как то, что она не любит прикосновений. В глазах ее был страх и еще что-то… Дэн бы сказал, что это узнавание.
Дэн не мог видеть в темноте, но был уверен, что они улыбаются, недобро, по-шакальи.
— Здравствуй, Лида! — Блондинка тоже улыбнулась, уголки аккуратно накрашенного рта дрогнули и словно нехотя поползли вверх. — Да вот никак у нас не получается завтра! Билеты на самолет уже на руках, вылет сегодня вечером. — Она говорила, а ее накрашенные бледно-розовым лаком ногти впивались в руку мужчины с такой силой, что тот поморщился.
Девушка открыла глаза в тот момент, когда Дэн встретил еще один удар палкой. На сей раз не под дых, а в грудь. Хрен редьки не слаще…
— Не будь слизнем! — Это первое, что он услышал от отца следующим утром за завтраком. — Не смей раскисать только потому, что эта сучка от нас сбежала!
— Знаешь, — Гальяно на секунду задумался, — не стоит, наверное, про гарь особо распространяться. — Он тронул Киреева за плечо. — Дэн, слышишь? Давай не будем про гарь. Да? Не поверят же. Еще, чего доброго, в психушку упекут. Давай скажем, что мы Ксанку там искали и не нашли…