— Мы уже пришли. — Дэн посторонился, пропуская Ксанку вперед.
В людской не было никого, кроме кормилицы. Сухонькая, седая, она, казалось, постарела на десяток лет.
— А чему радоваться, когда эти бандерлоги, — Гальяно кивнул на волков, — поели всю колбасу и даже хлеба не оставили!
Суворов с Шаповаловым подошли к их столику сразу после завтрака.
— Вы не заблудились часом, парни? — спросил с хитрым прищуром. — Начальник меня все ругает, что парк недостаточно окультурен, что джунгли настоящие. А как же можно окультуривать такую красоту? — Дядька взмахнул садовыми ножницами.
— Думаешь, это наказание? — Васютин смотрел на него с жалостью. — Это не наказание, парень, это милость. Не нужно тебе этого видеть, страшно это…