— Да в каком лесу?! В парке! Приходи, расскажешь парням сказочку. Ты так рассказываешь — заслушаешься! А потом по пивку можем. — Суворов с сожалением поставил недопитую бутылку на стол.
Доплыл ли я до противоположного берега? Не знаю. Знаю только, что выдохся от этой бессмысленной борьбы с собственным страхом. А мне еще Игната спасать…
— Горелым? — Дэн сам был на той поляне и помнил, что ничем особенным там не пахло. Но помнил он и другое: с какой тщательностью Туча отмывал руки.
В лагере Дэну не понравилось с первой минуты, стоило только выйти из автобуса, стоило только увидеть высоченный трехметровый забор и отремонтированный особняк. Было во всем этом что-то неправильное и тревожное, словно они оказались не в лагере, а в замаскированной под элитный лагерь тюрьме. Если бы Дэн не дал слово родителям… Но мужчина всегда держит слово, на то он и мужчина.
Значит, веревочка с флажками! Вот теперь все встало на свои места. Эти уроды просто отвязали веревку, а потом, когда Дэн с ребятами вышли за периметр, привязали обратно. Вот такая подлая и изощренная месть. И расчет их тоже понятен: за самоволку по голове никто не погладит.
— Если он ей не помог, никто больше не поможет… Он сказал — сегодня. Уже сегодня, Андрюшенька. — Кормилица вскочила, закружилась по комнате. — Велел травку заварить, сказал, с травкой она уйдет легко, без мучений. Я вот воду кипячу…