Работали молча. Дэн вообще больше молчал, чем говорил, но его молчание Тучу совсем не напрягало. Оно было того совершенно особенного сорта, когда слова не нужны. Дружеское молчание — вот!
— Так чем оно страшное-то? — Помимо воли Матвей заинтересовался этой еще не рассказанной историей.
— Я уже не раненый! — возмутился Гальяно.
Полчаса они занимались уборкой. Ящики придвинули к той стене, в которой было вентиляционное окошко, выстроили в несколько рядов, чтобы получились ступеньки. С мешками пришлось повозиться, мешки оказались тяжелыми. Вот тут и пригодилась дремлющая в необъятном Тучином теле сила. С мешками он справился сам, отмахнувшись от помощи Дэна. Хотел хоть как-то отблагодарить, дать понять, что он ценит то, что для него сделали.
При этих словах Гальяно скептически хмыкнул.
Порванная на плече черная майка, испуганно скалящийся нарисованный на ней череп, крепко-крепко зажмуренные глаза девушки… Ксанка стояла на коленях, как тогда, на пляже. Только на пляже ее никто не держал, а здесь… Огромная лапища одного из близнецов сжимала сзади тонкую Ксанкину шею, с силой вдавливала в грязную землю обтянутые джинсами коленки. Второй близнец стоял напротив, стальная бляха на его ремне оказалась как раз напротив Ксанкиного лица. Наверное, если бы девушка открыла глаза, то увидела бы в ней свое отражение. Но она не открывала глаза, она занавесилась от близнецов и мира длинной челкой и шептала что-то неразборчивое. Молитву?..