В мозгу у Родионова неожиданно всплыли строки из полузабытой песенки одного кинофильма про трех английских джентльменов, роли которых исполняли замечательные советские актеры, что с собакою в одной лодке отправились путешествовать по Темзе.
Вот уже две недели люфтваффе вели ожесточенную борьбу в небе Британии. Страшная схватка оставила немало зазубрин на сердце летчика, а горечь потерь не смог заглушить даже вожделенный офицерский чин, к которому его представили еще за июньские бои во Франции.
Скрепя сердце маршал авиации Даунинг вчера приказал перебросить оставшиеся истребители на аэродромы Средней Англии, отдавая небо неприятелю. Теперь воздействовать на германские конвои было нечем, и хуже того — «боши», накопившись на плацдармах, начали наступление на Саутгемптон, и потеря оставшихся срединных баз на юге, с их заводами и портами, — вопрос ближайших дней, если не часов.
Беспокоило другое — внешнеполитические задачи создания «новой Европы» напрямую зависели от того, удастся ли изменить ту откровенную ксенофобию, что прививали народу нацисты.
— Это чтоб транспорты, размерами посолиднее этих лоханок, подгонять под разгрузку и технику направлять прямо на берег. А то на наших блохах даже мотоцикл взять затруднительно…
Родионов сделал паузу и посмотрел на своего собеседника, маленького, кривоногого, чем-то отдаленно похожего на мартышку. Только глаза блестели, выдавая недюжинный ум.