Из окна вагона Андрей хорошо видел большую группу людей, стоящих на платформе. Здесь собрался весь польский политический бомонд в хорошо пошитых костюмах и пальто, в шляпах и котелках.
— Как похож на «Пантеру», только намного меньше, — задумчиво пробормотал Андрей, вспомнив один из самых знаменитых танков Второй мировой войны, и воззрился на Гудериана, ожидая от того пояснений.
Майера, казалось, забавляла такая горячность приятеля.
И тут Андрей поймал себя на мысли, что знакомого ему прошлого теперь не будет. Народы не узнают страшной войны, которая могла унести миллионы жизней, его страна не будет лежать в развалинах, а заводы впервые начнут выпускать не танки и пушки в огромных, невообразимых количествах, а нужные в обычной жизни вещи, от автомобилей до медицинских инструментов, от стиральных машинок до детских игрушек.
Молодой архитектор оказался просто дьявольски сообразительным — вот оно, преимущество инженерного образования, математического мышления и строительной смекалки. Да еще совершил невероятный подвиг, хотя и оттоптал многим чинушам любимые мозоли, наведя порядок в военно-технических свершениях Третьего рейха.
Именно так, страшным в своей неотвратимости валом, безжалостным катком надвигался на берега Туманного Альбиона флот вторжения. Операция «Зеелеве» началась, и теперь от упорства и бесстрашия немцев зависит исход величайшей в истории битвы.