Иногда Иосиф Виссарионович курил и папиросы, но очень редко, чаще набивал себе именно трубку, ставшую таким же атрибутом, как сигара Черчилля или инвалидная коляска Рузвельта, ибо есть вещи, без которых любой политик даже с мировым именем не может обходиться, поскольку в первую очередь он простой человек, со всеми привычками и привязанностями.
Подобного эффективного оружия рейх не имел, и нужно было подсуетиться первыми сделать заказы. Дело могло выгореть — в Стокгольме находился министр иностранных дел рейха фон Нейрат, который вел весьма непростые переговоры со шведами…
— Кейптаун, как и Дели, отпадает. О Сиднее или Окленде и говорить не приходится, Австралия с Новой Зеландией вообще на задворках мира. Да и Америка сразу же начнет прибирать британское наследие к собственным рукам, благо прецедент уже создан.
— Я доволен вами, мой милый Герман. — А что еще мог сказать настоящий фюрер! Этот толстяк оказался не затрапезным болтуном, за свой «базар» отвечал конкретно.
В кабинете наступило молчание, однако не тягостное. Фельдмаршалы и генералы переглядывались, кое-кто из них улыбался, чувствовалось, что обстановка в кабинете изрядно разрядилась.