Родионов хмыкнул, улыбка тронула его губы — просто он увидел однажды, что, проходя мимо комнаты любовницы фюрера, куда была раскрыта дверь, молодой фельдъегерь заглянул внутрь и споткнулся, едва не налетев лбом на стенку, и с пунцовым лицом чуть ли не промчался мимо, не заметив рейхсканцлера. Андрей тогда сильно заинтересовался происходящим и сам заглянул, тихонько, на цыпочках подобравшись к двери.
Он чуть на бешеный крик тогда не сорвался, но переборол внутри себя очнувшегося от ярости настоящего Гитлера. Но ничего поделать с этим было нельзя — прорыв за минное заграждение представлял собою крайнюю опасность. Однако даже там имелась определенная страховка в виде ночного боя с двумя десятками германских миноносцев, поддержанных таким же числом торпедных катеров.
Злое ругательство Черчилль приберег для самого себя. Он ошибся, и теперь за эту его оплошность может расплатиться империя, служению которой сам отдал свою жизнь.
— Чего нет, того нет, — успокоился Родионов, — на флоте и в авиации наших частей нет, хотя добровольно казаки там служат. А лоханкам американским, что они настроили, чтобы миром владеть, ваших управляемых ракет хватило за глаза. А потом и ядерной бомбы — сразу в сорок пятом мир заключили. Просто опередили мы их! Это им не японцев лупцевать!
Только штатские люди наивно предполагают, что имеют дело с принципиально разными целями, но здесь, говоря философским языком Канта и Гегеля, есть единство и борьба противоположностей. Ибо ни один командир, ставя перед подчиненным приказ, не желает, чтобы тот погиб при его выполнении. Кто из офицеров захочет понапрасну терять толковых и надежных подчиненных?
А потом накатывала астма — и Леске задыхался от непонятно откуда взявшегося невидимого глазу едкого дыма, офицер, к великому удивлению окружающих, начинал жадно глотать воздух, будто огромная рыба, выуженная на берег умелой рукой.