Андрей внимательно посмотрел на крысиную физиономию Редера. Вот только если у всех генералов глаза были красные как у кроликов, с «мешками» от бессонницы, вызванной «Зеелеве», то главнокомандующий кригсмарине выглядел свежим как огурчик, хоть прямо сейчас на засолку отправляй.
Родионов только прикусывал от огорчения нижнюю губу — если такая жизнь считается нормальной вдоль главного железнодорожного пути, то какова же она в самой настоящей глубинке, кондовом российском Нечерноземье. У него даже возникло ощущение, что столетия совершенно не властны над Россией, где жизнь словно застыла со времен царя Гороха.
— Зачем вам это, мой фюрер? — Манштейн кивнул на разбросанные веером фотографии.
— Зачем? Того, что я написал в письме, было достаточно. Да и косвенно я представил немало информации к размышлению.
— Хорошо, что мы не на кораблях служим. — Майер не стал отвечать на столь риторический вопрос, так как прекрасно слышал, что сказал корветтен-капитан перед посадкой десанта. Мол, началась самая спокойная неделя, а потом грянут осенние шторма. Обрадовал!