Умен, щучий сын, но даже у него не хватит дерзости помыслить о том, на что рассчитывает его рейхсканцлер, предлагая Сталину эту конфиденциальную встречу.
— За полвека ничего не изменилось, а может, и века прошли, — задумчиво пробормотал Андрей, припоминая увиденную из окна вагона российскую глубинку.
— Пойдемте, посмотрим эти ваши «вундерпанцер». Надеюсь, они стоят комплиментов. Как вы думаете, Шпеер?
Этими словами майор Майер как бы подвел черту под своим участием в успешной Английской кампании. Он начал эту войну командиром разведывательной роты и снова получил ее в свое распоряжение, совсем недолго покомандовав батальоном, временно замещая вакантную должность.
— Мой фюрер, я думаю, что эта бронетехника будет принята на вооружение. Я сам ее испытывал и могу заверить будущую полезность их на поле боя. Да и эффективность будет намного больше, чем у слабых танков на этом же шасси.
Андрей улыбнулся, но сжал губы — иной раз натура настоящего фюрера, воля и мозг которого были подмяты, иной раз прорывалась, и тогда он начинал изрекать слова «высоким штилем», или, проще говоря, «вещать». Как там у классиков? Остапа понесло?