— Извини… что понадобилось так долго. — Шай смотрела на нее с влагой в уголках розовых глаз и сказала: — Скажи что-нибудь, разве не можешь?
Они слышали звуки, там, в ночи. Сначала разговоры, приглушенные ветром. Люди требовали узнать, что говорилось, а другие шипели на них, чтобы те помолчали. Затем Темпл услышал крик и вцепился в плечо Корлин. Она отмахнулась от него.
— Ты чего тут тараторишь? — Никто иной, как генерал Коска, влажные глаза блестят в свете костра, белая женская пудра размазана по одной впалой покрытой сыпью щеке.
Возможно, она должна была быть рада, что спасла человека от утопления и втолкнула его в лучшую жизнь, но она испытывала прямо противоположное чувство. Пусть звонят колокола! Но вместо этого она почувствовала, будто секрет, которым она одна наслаждалась, внезапно стал известен всем, и обнаружила, что размышляет, как могла его всем разболтать, а затем была еще больше раздосадована, что думает, как жалкое дитя, повернулась спиной к комнате и кисло потянулась к бутылке. Бутылка, в конце концов, никогда не меняется неожиданно. Она всегда оставляет тебя одинаково разочарованной.
Настроение мгновенно улетучилось. Тот, что справа, встал, нахмурившись. Тот, что слева, сплюнул сок через перила. Косой смотрел еще более косо. — А ты довольно дерзкая, девчонка. Довольно, блядь, дерзкая.
— Здесь у жизни есть цель. Здесь ты нам нужна. — Он встал и протянул руку. — Могу я показать тебе изумительную вещь?