Когда Ламб споткнулся, у нее могло получиться. Она делала так раньше, разве нет? С более ясными причинами и с людьми, менее этого заслуживающими. Она проверила, что нож может свободно выскользнуть из мокрого рукава, стук ее сердца отдавал в черепе. Она могла сделать это. Должна была, снова.
— Желаю тебя всяческих успехов в твоем обучении, — сказал Маджуд, — но пассажиры платят сто пятьдесят марок.
На Мэра это пожимание не произвело впечатления. — У меня нет людей, чтобы сражаться с ним, — сказала она. — У меня нет денег, чтобы откупиться от него. У меня нет древних кладов для чертова Никомо Коски, и уж чертовски точно нет никакого светлого будущего для ебаного Инквизитора Лорсена! Есть ли шанс, что твоя голова их удовлетворит?
— Я бывала в разных отстойных местах, и делала всякое отстойное говно, когда была там, но никогда не видела ничего такого.
Темпл подумал о Кадии. — Признаю, Бог может быть куском говна на этот счет.
— О, Боже, — сказал Темпл, убеждаясь, что он проехал через ворота последним, копыта их лошадей хлюпали и потрескивали в полу-замороженной грязи. Неужели этому не было конца? Он смотрел на двери, и в окна, кривясь от предчувствия, и ожидая любой ужас, от массы бандитов, до орды Духов, до мстительного дракона Ваердинура, вылезающего из земли, чтобы потребовать деньги обратно.