— Могу себе представить запах того, что мы будем есть, — сказал Ламб.
— Черт возьми, — Ламб запустил пальцы в свои седые волосы, сжимая голову так, будто она могла взорваться.
Ламб тяжелым ударом правой отправил Голдена шататься, поймал его перед падением, зацепил пальцем его рот и широко порвал щеку, кровь брызнула на ближайших зрителей.
— Сказать ты можешь, но сомневаюсь, что кто-то воспримет твои слова, как подтверждение своих чувств.
Коска открыл рот, чтобы опровергнуть это утверждение, затем вынужден был признать его очевидную истину. Он стоял там, весь в сыпи, дрожащий, сгорбленный, выглядящий даже старше своих значительных лет, и посмотрел на Темпла, словно видел его впервые. — Иногда, — пробормотал он, — я думаю, что ты совсем не как я.
— Они будут пытать его, да? Задавать вопросы.