Несколько мгновений Глам стоял напротив двери черного хода, медленно покрываясь противным холодным потом, — вместо того чтобы помогать своим в зале, он тут бездельничает, охраняя направление, с которого никто и не собирается атаковать. Это очень плохо для авторитета босса, это просто смертельно для авторитета босса, потому что приговор подчиненных будет один: трусость. Конечно, в лицо ему никто этого не скажет, но все подчиненные будут считать его трусом, а для мафиозного босса нет приговора страшнее, разве что глупость. А ведь он совсем не боялся боя, разве только чуть-чуть… Однако Шпингалет внезапно выстрелил прямо через закрытое окно, которое осыпалось с веселым звоном, и Саггети понял, что не зря остался прикрывать тыл.