Джулия криво усмехнулась. Значит, предчувствие, зародившееся в ней, когда она увидела, каких дебиловатых калек папа Саггети дает в усиление Гламу, ее не обмануло.
— Нет, не считается! — запротестовал Глам. — Это форс-мажор!
— В чем дело, мистер Бенуцци? — Хокинс вложил в свой голос столько льда, сколько сумел. — Что происходит? Я же миллион раз просил не приходить лично! Не хватало еще, чтобы кто-нибудь… Сядьте и успокойтесь!
— Хотел бы я, чтобы так было… — Ларри угрюмо помолчал. — Ну, вот что, мастер Чедка. Давай пока никому об этом говорить не будем. Но следить за этим типом станем плотно. Думаю, он хочет каким-то образом нанести вред имиджу вольных рейнджеров. Все русские ненавидят свободу на генетическом уровне и душат ее везде, где только увидят. Да и выгодно это русским, понимаешь? Чтобы никаких у нас не было отрядов самообороны, а заправляли всем мафия и всякие отморозки. Это ослабляет наше великое демократическое государство, а значит, на руку этим тоталитарным ублюдкам. Так они губят в людях веру в звездно-полосатый флаг…
— Спасибо, ребята, — сказал русский. — Это все. Больше здесь ничего интересного не будет.
— Малыша Динелли бы сюда, — пробурчал он, едва справляясь с управлением. — С его «Смертельными гонками 3000»…