Достав из кармана деньги и найдя банкноту в десять долларов, я дал ее эмигранту.
– Красиво говорите, мистер Дантон. Но это только слова.
Слова, сказанные тихо, почти шепотом, были пронизаны той же дикой злобой, которая кипела внутри него.
Только он так сказал, как человек, стоящий на коленях, поднял голову. Его опухшее от побоев и залитое кровью лицо представляло собой жуткую маску, но хуже всего смотрелась кровавая рана вместо правого глаза. Я проглотил комок, подкатившийся к горлу. Вдруг губы у бедняги шевельнулись, но вместо слов я услышал нечто вроде хриплого бульканья.
Развернувшись, я пошел обратно, непроизвольно ускоряя шаг. Еще несколько поворотов и вдруг я наткнулся… на тупик. В растерянности огляделся по сторонам. Впереди – развалины дома, готовые рухнуть при первом прикосновении, справа – большая мусорная куча самого отвратительного вида, слева – глухая стена. Оглянувшись по сторонам в поисках выхода, я увидел длинного и худого старика, роющегося в куче мусора.
– Вы не просто помогли, вы… спасли нашего… товарища. К сожалению, мы не можем вас принять… как… полагается. Разрешите… представиться. Извините, запаса слов не хватает, – и он перешел на русский язык. – Подпоручик 2-й автомобильной отдельной команды Алексей Андреевич Свидерский. Впрочем… бывший подпоручик. А это Владимир Александрович…