А однажды, когда Люба закрыла глаза, она ощутила на щеке чье-то легкое прикосновение.
А когда вернулась с чашкой чая в руке, то увидела у печи Бостона.
— Что ты несешь? И как, интересно, — вот теперь голос стал совсем как прежде, наглым и отстраненным. — Как бы, интересно, меня могли заставить? И кто?
— Бог мой! Тебе меня жаль? Да засунь свою жалость себе в…
— Вот так новость! Босяк приехал, — на лице Бостона расплылась улыбка. — Значит, будет шоу…
Но Любе было некогда болтать, она была жутко занята, потому что смотрела на Бостона.