Конечно, отказать в просьбе, тем самым оставив кого-то из работников голодным (по утверждению дяди), Люба не могла и поэтому быстро оделась и потащилась в мастерскую.
И у Бостона глаза горели, но не темным серебром, а темной зеленью. Светлые джинсы и футболка почти светились.
Они не одни такие в мире. Господи, сколько их, таких существ? У них есть Первые, те, кто устанавливает правила и кого они слушают. Если кто и может отменить данный приказ, то только эти самые Первые. Конечно, убегать бесполезно. Никто не спрячет от таких существ. Никто не поможет.
— Ну ладно, — Бостон смилостивился, откинулся на кровать и сказал. — Ложись рядом и смотри.
И вдруг сердце стало биться ровнее. Гул в ушах затихал и нервозность сама собой постепенно начала испаряться.
— Жаль? — голос Бостона повысил градусы раздражения. — С какой стати тебе жаль? Ты ему что-то обещала?