– Вот оно что… А как же она понимает, что может убить? Откуда ей знать-то?
Ты пойми, она так всех прочих спасала, – повысила голос хозяйка, останавливая вскинувшуюся от возмущения Арину. – Ну а после того, что случилось, про воинскую слободу и не заикались больше. Никто бы своих сыновей туда не отдал. Андрюхе досталось, конечно, но он-то выдержал, не сломался. Будь кто другой на его месте, еще неизвестно, как бы обернулось. Женский мир ТАК свое слово сказал, и старейшины ничего сделать не смогли! Прочили его со временем в сотники, но бобылю-то и десятником стать немыслимо, тут хоть обвешайся княжьими гривнами. Тем более сторонились его, многие боялись даже просто рядом с ним на поле боя оказаться. Только Корней за доблесть при себе так и держал.
Вот так и стали Верка и Ульяна для ратнинских матерей основными источниками необходимых сведений о возможных женихах. К Анне-то с такими вопросами, понятное дело, бабоньки пока опасались соваться: а ну как сразу надежды лишит? Нет уж, лучше для начала разузнать все в подробностях, вызнать, кто там из отроков пока не пристроен, а там уж и сговариваться можно.
– Ну бабы… драть вас не передрать… и так и сяк, и вдоль и поперек… с присвистом и прибаутками… в крапивной постели да на ежовой подушке… чтоб глаза в темноте светились…
– Э! Я что, кривой, что ли? – возмутился Клюква.