– Ни пса не видно, – в ужасе пролаял он в окно.
– Я ничего не понимаю, – растерянно сказал чёрный и обратился к первому милиционеру. – Это он?
– Погоди-ка, не вертись, фить… Да не вертись, дурачок. Гм!.. Это не парши… Да стой ты, чёрт… Гм! А-а. Это ожог. Какой же негодяй тебя обварил? А? Да стой ты смирно!..
– Это так… – добавил решительно Фёдор, – вот это так… Да по уху бы ещё…
Нужно заметить, что в эти шесть дней хирург ухитрился восемь раз поссориться со своим воспитанником. И атмосфера в обуховских комнатах была душная.
– В театр я не пойду, – неприязненно отозвался Шариков и перекосил рот.