- Ну что, поручик, - узнали бы вы меня на улице, столкнувшись нос к носу, - самодовольно поинтересовался майор Леонтьев.
Ночь. Спят в своих шатрах турецкие аскеры, уставшие после изматывающего дневного марша. Но не спит Мухтар-паша. Заняв своими войсками позицию за глубоким оврагом, он ждет - придет ли русский генерал Лорис-Меликов. Он не может не прийти, поскольку силы Мухтар-паши угрожают его войскам осадившим неприступный Карс. Но овраг непроходим для русской кавалерии, да и пехоте нелегко будет его пройти. Паша доволен - завтра-послезавтра по дну оврага потекут ручьи, но не воды, а крови неверных собак. Наверху назойливо зудит комар. Не найдя в плотном шатре зловредное насекомое, Мухтар-паша выходит на улицу. Высоко в небе ползет яркий светлячок, надоедливое гудение исходит от него.
И вовремя. Из-за поворота вывалила группа турок, вооруженных как попало. У двоих или троих были старые кремневые ружья, а остальные сжимали в руках топоры, большие ножи и палки. Шедший впереди высокий турок в красной армейской феске и синей солдатской куртке, одетой прямо на голое тело (должно быть, дезертир), увидев двуколку с сидящими на ней европейцами, радостно завопил: "Гяуры!". Он бросился к нам, размахивая старым, наверное, еще дедовским ятаганом. Мы с майором вскинули наше оружие, и открыли огонь в упор по разбойникам.
Я кивнул, - Если в этой войне будет осада Плевны, можно будет показательно, на глазах военных атташе, как их называют сейчас, агентов, разнести эту крепость по камешку, тогда вся Европа застынет в позе испуганной мышки. - Но это детали.
В Стамбуле им жилось неплохо, соседи уважали ее отца за доброту и честность. И вот один из таких соседей, турок Селим, которому отец Мерседес не раз помогал деньгами, привел к их дому каких-то бандитов. Он с улицы окликнул испанца, а когда тот, ничего не подозревая, подошел к окну, Селим ударил своего благодетеля палкой по голове. А потом...