Да, он должен быть наш не с одной точки зрения знаменитого порта, пролива, "средоточия вселенной", "пупа земли", не с точки зрения давно сознанной необходимости такому огромному великану как Россия выйти наконец из запертой своей комнаты, в которой он уже дорос до потолка, на простор, дохнуть вольным воздухом морей и океанов. Я хочу поставить на вид лишь одно соображение, тоже самой первой важности, по которому Константинополь не может миновать России. Это соображение я потому преимущественно перед другими выставляю на вид, что, как мне кажется, такой точки зрения никто теперь не берет в расчет или, по крайней мере, давно позабыли брать в расчет, а она-то, пожалуй что, и из самых важных.
На этом беседа Государя с цесаревичем закончилась. Мы вышли из палатки. По дороге к своей резиденции Государь был молчалив и задумчив. Должно быть, он прикидывал, чем может закончиться сегодняшняя победа при Саламине. Ведь вполне вероятно то, что узнав о гибели своей эскадры, Британия объявит войну России.
Известно точно лишь то, что они разгромили старые береговые батареи турок, после чего внезапным ночным десантом захватили Стамбул. Бедный султан Абдул-Гамид попал в плен к этим варварам. Правда, по слухам, он вроде бы еще живой, и содержится под арестом на флагманском корабле этой таинственной эскадры.
- Поручик, вы в своем уме?! - Воскликнул он. - Наши войска находятся еще на Дунае, турецкая армия не понесла еще ни одного серьезного поражения, а вы изволите говорить такой вздор!
Видимо предупрежденный командующим Черноморского флота вице-адмиралом Николаем Аркасом, броненосец - кажется, это был "Новгород" - отсалютовала нам флагом, и отчаянно пыхтя своими двумя трубами, неспешно проследовал мимо нас в сторону Очакова.