- Если я не ошибаюсь, вы майор Леонтьев? - Спросил он у моего спутника.
- Мерзавцы! - Воскликнул Игнатьев, - этого старого рамолика Горчакова и "вице-императора" Шувалова на пушечный выстрел нельзя подпускать к российским иностранным делам... Жаль, что Государь им верит...
Майор вытянулся в струнку, - Ваше Превосходительство, это было моим самым первым желанием, когда я узнал о вашем существовании от поручика Никитина... И, кроме всего прочего, это еще и мой служебный долг.
- Вы имеете в виду возвышение Пруссии и превращение ее в Германскую империю? - быстро спросил Горчаков, - Но я ведь всегда считал ее естественным противовесом Австрии.
Греческий каик, на котором мы отправились в путешествие, подошел к монастырской пристани, именуемой здесь "арсаной". Монастырь был расположен на пологих зеленых склонах Святой горы. Шатровые колокольни и купола с золочеными крестами были так похожи на церкви наших старых русских городов, что у меня даже сердце защемило от тоски по дому. Вот только когда я его еще увижу? Скорее всего, никогда. Наша родина со всеми ее бедами и радостями, достоинствами и недостатками осталась где-то там за непроницаемой стеной времени. И, как ни хочется надеяться на обратное, пути назад нам уже нет.