Тяжело дыша опустился прямо на щебень дорожки и стал ощупывать горло, ужасно болевшее после этого блюстителя порядка. Затем встряхнулся, встал, и заставил себя пойти к приготовленным узлам с награбленным барахлом. Нужно побыстрее убираться из этого района, пока вся компания не очнулась, и не начала прочёсывать окрестности. Очнуться без постороннего вмешательства они должны были часа через два. Но вот если найдётся маг, который поднимет спящих простеньким заклинанием… в общем — надо поторапливаться. И я поторопился, всё дальше и дальше уходя в сторону реки, где ждала меня Василиса. Горло болело уже не сильно — слава богу, регенерация осталась на прежнем уровне, не хуже, чем тогда, когда во мне сидел грифон. И это радовало.
Глаза жертвы, так блаженно и улыбавшейся, потускнели, как будто потягиваясь поволокой, а в корыте под ней скапливалась густая красная жидкость, и натекло её уже литра три, не меньше.
Более тридцати лет прошло после того, как упал метеорит, названный Башкаусским. Его удар был такой силы, что датчиками, регистрирующими землетрясения, колебания почвы зафиксировались как семи-восьмибалльный катаклизм. Погибли миллионы людей, засыпанные обломками зданий, сгоревшие в автомобилях, захлебнувшиеся в волнах цунами, обошедших весь мир. Вероятно, такой же метеорит некогда полностью, «под корень», извёл динозавров, стерев их род с лица Земли. Если бы метеорит упал в густонаселённые районы планеты, жертв было бы многократно больше, но, слава Богу, упал он в верховьях реки Башкаус, мало до той поры известной широкой общественности. После катастрофы эту речку знали уже все — как и Тунгуску, как и озеро Чебаркуль, выговорить название которого иностранцы не могли даже после трёх стаканов виски.
— Может, в ноуте напишешь? Зачем эти древние причиндалы? Я уж и забыл, когда последний раз писал авторучкой!
— Нет уж — сделаем тебя красавцем, чтобы все бабы мне завидовали. Сейчас-сейчас…