— Эй, проснись! Василиса, милая, проснись! Василиса! — я тряс свою жену, хлопал по щекам, пытался добудиться — тщётно. Никакого эффекта. Бессильно уселся рядом с ней на диван, и замер, обдумывая — что делать?
Неожиданно моё настроение улучшилось, и я действительно на минуту почувствовал, что ухожу в отпуск. Ни вонючего отдела завтра спозаранок, ни запаха тлена по чужим затхлым квартирам — всё, полгода вперёд я не увижу этого серого здания! — и покосившись на здание УВД, я двинулся к остановке транспорта.
Стрелял я вполне прилично, это признал и Игорь Михайлович. По крайней мере, в поясную мишень с двадцать метров точно попаду. А может и подальше. Скорее всего снайпером мне не быть, но попугать супостатов пальбой смогу.
Странно, что возле стада овец я не увидел пастуха — может он спал где-нибудь на травке, а может спрятался, увидев Дон Кихота и Санчо Панса на одном «ишаке». Лошадка была небольшой, так что мои ноги и вправду болтались где-то у земли, и я точно напоминал литературного персонажа.
Один из снимков изображал хозяйку квартиры, такую же полную, как и сейчас, но возрастом помоложе. Рядом с ней стоит парень лет двадцати пяти, плюс-минус пару лет, очень похожий на толстуху — одутловатое лицо, покатые бабьи плечи. Вот только выше её на голову. Прикинул — он примерно с меня ростом, только толще, наверное, раза в полтора.
Сергей жестом изобразил, как он зашивает себе рот, и уселся за стол, открыв рот и тараща серые глаза. Василиса подсела ко мне на соседний стул, и началось твориться великое колдовство.