Я даже невольно залюбовался — очень даже соблазнительная женщина. Лет двадцать пять-двадцать семь ей, не больше.
В дороге все молчали, и лишь Семёныч время о времени встревожено поглядывал меня и всё спрашивал, вновь и вновь — нет ли у меня странных ощущений, нет ли каких-то проблем, чем меня совершенно достал. И без него было тошно.
Прождав ещё пять минут, я понял — беда. Она не могла задерживаться так долго. И выругал себя, что не пошёл с ней. Ну постоял бы рядом, и всё! Какого чёрта я постеснялся!
— Обнадёживает — «пока» — уныло констатировал я, раздвигая ветки деревьев и следя за тем, чтобы они не ударили по физиономии Василисы, и так пострадавшей в ходе русало-василисиной войны.
— И не такая уж и низкая — сто шестьдесят сантиметров! И насчёт грязи — кое-кто погрязнее будет! Я-то уже отмылась! А насчёт коварства — а что нам, девушкам, делать, если некие мужланы не спешат охватить их вниманием? Предложила же — полезай, полежи со мной! Нет — он состроил рожу и свалил! Всё равно будет по моему, так и знай! Я всегда добиваюсь своего! Снимай рубашку! И штаны! И…в общем — всё снимай, не будь дураком.
— Типа — покарать нас. Ну не нас в частности — они ещё не знают, что это мы, а тех супостатов, что посмели, осквернили и так далее. Пойду, выйду к ним, может, договорюсь о чём-нибудь.