— Нет уж… не надо! Как-нибудь переживу без этой информации. А вот лучше скажи — как ты можешь изменять моё тело так, чтобы оно становилось телом грифона?
Эта самая девица сходу заявила, что как только доберётся до твёрдой поверхности, то сразу же подвергнет репрессиям мой зад. И выражения её были такими неприятными, такими грубыми и непечатными, что я выразил неудовлетворение ейным колхозным поведением. И сообщил, что она, когда так выражается, похожа на доярку, пришедшую в стойло с глубокого похмелья. Некоторым не пристало говорить такие слова!
— Майк, он теперь будет сидеть со мной — наморщила носик Василиса — иди, поищи себе другое место. Место рядом со мной теперь занято.
— Хреновые мои ощущения — я всё-таки вытолкнул из себя целую фразу — как у дерьма ощущения. Притом прошлогоднего.
— А может у тебя дома чего-нибудь перекусим? Не хочется светиться, мало ли что может случиться…
— Я не знаю никаких мунотов и енотов, и знать не хочу, на какой помойке они собирают барахло!