Василиса изобразила нечто среднее между хрюком и стоном, а потом с размаху хлопнула ладонью по своему плечу, где насасывался здоровенный, счастливый от перепоя комар. Комар умер в пике своего счастья, так и не узнав, что умирает.
Начало мая. Ярко светило солнце, шелестели своими лапами магнолии, а Василиса, радостно поглядывая в окно машины, кричала: «Гляди, гляди, яхта! Хочу такую яхту! Покатаемся?»
Вспомнив слова и интонацию, я произнёс несколько слов, в воздухе почему-то запахло палёной шерстью, а с полочки над унитазом грохнулся стаканчик с зубными щетками — их было две, видимо у Сергея недавно проживала некая дама, на всякий случай застолбившая эту «делянку», оставив свою зубную щётку.
— Приветствую вас, хуторяне и хуторянки! А как бы мне увидеть некую Марию? Говорят она тут всем рулит.
Василиса схватила мою руку, сжала её и посмотрела на меня, испуганно тараща глаза. Я как заправский мачо улыбнулся ей и подмигнул — мол — ерунда какая! Ну палят по нам из всех видов оружие — делов-то! И не в таких переделках бывал. Брехня, конечно. В ТАКИХ переделках я никогда не бывал. И что делать, если честно, не знал. Кроме одного варианта — драпать как можно быстрее. Нет — а что ещё делать-то? Люди не собирались с нами разговоры разговаривать — они просто палили, и всё тут! И странно, что первая группа желала просто нас похитить, а вторая — решительно намеревалась убить. Смена планов? Или…разные группы? Разные супостаты?