«Раздевайся, дорогая», — говорил мне Роман Олегович в спальне и смотрел, как я это делаю. «Освободи грудь и сними трусики, — говорил он мне, закрывая дверь кабинета. «Раздевайся, дорогая», — говорил он, когда мы оставались в доме одни, и ему хотелось взять меня на столе в гостиной или где угодно. Он никогда сам не расстегнул на мне ни одной пуговицы, ни одного замка и не сдергивал с меня в нетерпении одежду, он всегда просил тоном мягкого приказа: «Раздевайся, дорогая!»
Роману Олеговичу стало плохо во время лекции, коллеги вызвали «Скорую», его срочно госпитализировали, и к тому моменту, когда я примчалась в больницу, врачи уже успели сделать предварительное обследование и поставить диагноз.
— Вот. Если тебе интересно, здесь фотографии Максима, а это диски с домашним видео. На том, что под номером один, его детские годы от рождения до восьми лет, а на втором — с восьми и далее. Мне их смонтировали профессионалы, перекинув все со старых пленок и записей, и каждый эпизод отмечен поясняющей страницей, что за событие снято. Хочешь, посмотри. А я поеду.
И Мирослава исполнила все поставленные перед ней задачи. Да, он называл меня только Мирослава, никогда не сокращая мое имя, и требовал того же от окружающих, ото всех, кроме мамы, смирившись с ее привычкой звать меня Слава.
Ну, во-первых, моя маман, Надежда Владимировна, пришла с кавалером! Тихушница! А дочери — ни намека! Оказалось, что они познакомились на каком-то форуме в Интернете и уже месяц как встречаются! Не, ну какова, а?!