Я не знаю, какие чувства я испытывала к Берестову в данное время, да и не хочу знать, анализировать и пытаться копаться в себе, но одно я знаю и чувствую точно.
— Ничего, Славка, — хриплым, замученным голосом сказал он. — Просто устал, как собака, вымотался — проблемы рабочие навалились одна за другой. И есть хочу, — попытался улыбнуться он.
Тут надо бы с улыбкой отметить, что грозная домработница полюбила нашего ребенка, как родная бабушка, как только может до самой глубины души полюбить женщина, никогда не имевшая своих детей и семью. Первое время она, правда, тщательно скрывала от нас эту любовь, но вскоре начала открыто проявлять свои чувства.
— Конечно, приду, а как же! Можешь даже не сомневаться!
— Да, — согласилась я, — такой радости у меня еще не было.
Я сделала жест двумя раскрытыми ладонями и закатила глаза от бесполезности комментариев, и демонстративно вернулась в свое кресло. А Берестов, посмеиваясь, сел на диван напротив, поднял бокал, жестом предлагая мне присоединиться, я приняла предложение.