— Но это было раньше! — немного смутился и сбавил обороты Макс, но наезд продолжил: — А сейчас я против, чтобы ты приглашала каких-то незнакомых мужиков!
И да! Да, разумеется, никому, кроме меня, он не мог доверить решение таких вот непредвиденных моментов в работе, впрочем, как и я — никому, кроме него. Но почему-то сегодня мне этот форс — черт бы его побрал — мажор ужасно не нравился!
Не подлежало обсуждению, что я буду учиться в этом университете и осваивать юриспруденцию европейских стран. Он просто сказал: «Ты будешь учиться». Что я и сделала, получив по окончании диплом с отличием, дававший мне право заниматься юридической практикой в странах Европы и определивший меня как специалиста по юридическому законодательству европейских стран.
А любимая маманя приступила к допросу с пристрастием и вытянула из меня через десять минут кое-какие подробности. Не самые интимные. И под конец повествования мы с ней уже приглушенно хохотали, прикрыв рот ладонями, стараясь не рассмеяться в голос.
Жили мы коммунальным коллективом дружно, очень редко возникали какие-то недоразумения и конфликты, в основном кухонные, но так, без особых страстей и ругани, все ведь работали, кроме Инги, матери двухлетнего Вовки, и днем еще оставалась дома моя мама, а так до позднего вечера никого больше не было.
Золотой у меня сын. Шестнадцать лет! Высокий, уже на голову меня выше, крепкий такой, красавец и большой умница — первый ученик в школе, в маму пошел! Хотя, бог знает, может, и в папу — тоже, как выяснилось, чересчур умный и, как сам утверждает, с генетикой у него все в полном порядке, а то и лучше, чем в порядке. С генетикой — это здорово!