— Тебе не надо в таком состоянии за руль, а мне нельзя будет после, — пояснил он и взял меня за локоть. — Идем! — И стремительно пошел вперед, увлекая меня за собой. — Виктор, — не останавливаясь, обратился он к какому-то парню в приемной и на ходу кинул ему ключ от моей машины, — поведешь!
И мы вдвоем, в полный голос, принялись хохотать. Что подумали девы молодые в очереди за дверью, слыша взрывы безудержного смеха, осталось неизвестно.
— Не спи, Славочка, хочу, чтобы ты была со мной, потом поспим…
Усадила там же на стулья и подробно рассказала, что и как произошло и в каком состоянии сейчас Макс и что ему не требуется сегодня сиделка.
Дурной, бескомпромиссной девичьей любовью! До потрохов! Полностью растворяясь в любимом, забыв о себе, — любила до головокружения!
Максим ни о чем и ни о ком другом говорить не мог — только отец то, отец се, папа это сказал, папа это сделал, а знаешь, он то, а знаешь, он се, а мы с отцом собираемся то-то и то-то! Берестов, если и звонил мне, что бывало крайне редко, то с одной целью озабоченного выяснения: «Слушай, а у него нет аллергии на то-то, а как он переносит морскую качку, а если я ему куплю это, а ты не против, если мы поедем с ним туда-то…»