— Открой следствие об убийстве Крестовникова. Я обещался Морозову.
— В заранее припасённом экипаже в сторону Песков, и там затеряться. Экипаж с возницей я должен найти сам.
— Перевесят слова Рупейто-Дубяго. Зачем ему лгать, что ты сыщик? А твою легенду про «красноярки» он легко разобьёт.
— Позвольте напомнить, Павел Афанасьевич, что Сашка-офицер убийца. Может ли он быть полицейским осведомителем? Вор, мелкий мошенник — не спорю; сам их вербую дюжинами. Но убийца!
— А чего дурней-то разводить? — искренне удивился Пахом. — Их и без того на сто лет запас. Подпёрли двери поленом — никто не вылез.
— Выходит так, — согласился Пахом. — А оне мне за то отомстили. Потому, как я последний Стамезкин остался. Сидел бы сейчас у себя в Поиме на завалинке, а вокруг бы внуки да правнуки резвились. Да… Живём шутя, а помираем взаправду.