— И никто не скажет; таких дураков нет-с!
А через три недели они и свалились, как снег на голову. Сыщики из губернского города. Взяли сразу четырёх мужиков к старосте на двор, и давай их там драть! Самотейкина, вот нашего Мишки деда, потом Щеголькова, двух других не помню. Дерут — страсть, мясо со спины кусками летит. И спрашивают только одно: скажите, чёртовы дети, кто барина Апушкина задавил? Оказалось, он брат саратовского губернатора… Кто же знал?
Старик встал, подошёл к комоду, порылся в нём и вынул одну рюмку. Показал и тут же убрал обратно в комод.
На этом беседа с загадочным господином завершилась, и Павел Афанасьевич направился к себе на квартиру собираться в дорогу. Неожиданно на подъезде министерства его окликнули. Незнакомый человек кивнул на стоящую поодаль карету с зашторенными стёклами и протянул статскому советнику визитную карточку.
— Эх, робя, что у меня сейчас за планида? Семьдесят восьмой год идёт! Вам, молодым, не понять. Старость — не радость, а пришибить некому.
— Хапиловка всегда была ни то, ни сё. Ни город, ни деревня, а бандитская слобода. И никакой власти там отродясь не было, даже от фартовых — в слободе свои порядки. Каждый сам за себя и все вместе супротив пришлых чужаков.