— Я стараюсь не делать лишнего зла, — лаконично ответил ротмистр.
— Я тебя запомню, Орест, что смогу, сделаю. Но сейчас не до того. Скажи лучше: почему ты подумал, что Лев Саввич сам застрелился?
Трое туземцев бросились Федьке на подмогу. Лыков завёлся. Он схватил с земли орясину, взвесил её в руке — и вдруг, присев на одно колено, с треском сломал её об другое. Словно это была хворостина… Сыщик был так возбуждён в тот момент, что на следующий день не обнаружил на ноге даже синяка.
— Здесь твой волкодав, неподалёку. Побегает и вернётся.
— Не через кого, Павел Афанасьевич, а от кого. Я услышал это из уст самого государя два часа назад. Он просил передать также, что надеется на вашу опытность.
— Полиция, поди, не без пользы дозволяет на себя плевать?