— Шульца я помню, а второй кто таков? Вы тогда в марте предостерегали меня от общения с ним, но без подробностей.
— Забирай парня, который тебя привёл. Его зовут Ассигкрит…
— Да. Я здесь человек сторонний. Мазурики где-то в Москве, но с липовыми паспортами, новых имён их я не знаю. Натворили в столице и теперь прячутся. Один бывший офицер, по фамилии Рупейто-Дубяго. Рыжий, осанистый. Выжига ещё тот. Второй при нём ординарцем. Мишка Самотейкин, колбасник.
— Как мог Пашка Демидов занимать там начальственную должность? Он же глуп, как бревно. Кто ему доверил?
— Благочинный! Глядит лисой, а пахнет волком. Он, когда ездит по приходам, требует, чтобы ему от коляски до храма расстилали ковровую дорожку. Как тебе? А ещё земельные спекуляции, поборы с церковных общин, ростовщичество.
— Пока нельзя, — рассудительно ответил Алексей. — На вокзалах, на заставах — везде пасут, вытерки ломают; очень строго. Надо немного обождать. Плакат и соргу я ему дал — отсидится.