— Он станет дергач, если его сечас не забрать у Верлиоки. Но отнюдь не поздно спасти человека. Возьмём да покрасим, и выйдет Герасим…
Постояв несколько секунд, Лыков развернулся и побежал обратно, считая про себя шаги. И на двести семьдесят втором шаге наткнулся на точно такую же осыпь. Всё, он в ловушке!
— Эх-ма! — крякнул Тезавров. — Ну вы, мазурики, даёте! Это ж годовое жалование градоначальника. Ладно, дальше вспоминай.
Деваться Благово было уже некуда: он вышел на мост. Развернуться и побежать? Возле цирка Чинизели всегда стоит городовой. Если он ошибается в опасениях и перед ним обычный зевака — выйдет смешно и неловко. Если не ошибается, то его догонят и застрелят в спину. Ну-с, твоё превосходительство, что выбираешь: быть смешным или быть мёртвым?
— А я… останусь начальником сыскной полиции. И вы ещё не раз по службе будете со мной соприкасаться. Обещайте же не смотреть тогда волком!
Собеседник озадаченно замолчал. Подошёл ещё один золоторотец. Поплевал на палец, наклонился и поскрёб Лыкову синяк на скуле — не нарисован ли.