— Вы прекрасно знаете, кто я, — ответил мужчина, сильно грассируя. — Пусть я в вашей власти, но оскорблять меня не смейте!
— Могу ли я рассчитывать на содействие в расследовании господина Горсткина?
Лыков молча пожал руку Стёпке и отправился в сопровождении рыжего наверх. На третьем этаже открылась анфилада комнат. Большие и очень грязные, они тянулись во всю длину дома по направлению к Сретенке. В каждой комнате — до десятка нар вдоль стены, стол со скамьями, печь в углу и иногда шкаф с простой посудой. Плечистые сурового вида мужики играют в карты и шашки, некоторые обшиваются, многие спят. Запах табака, конопляного масла и кислой капусты — точь-в-точь, как в тюремной камере, только разве парашей не воняет…
— Куда же ты теперь пойдёшь, после такого разговора? А вдруг в полицию заявишь? Нет, дурак, ты теперь мой.
— Вы гуляйте, а мы с Лыковым отлучимся ненадолго. Пошли!
— Вестимо! Уж ежели надо залезть ко льву в пасть, так хочется сделать это побыстрее. Тебе, может, того… помочь?