— Так. Кто могёт удостоверить твою самоличность?
— Рассказывай дальше, дед Пахом. Как ты к ремеслу приучился, как в Питер попал. Ночь длинная, а я любитель бывалых людей послушать.
— Слава тебе, Господи, слава тебе, Господи, слава!
— Так что, передай Морозову, что полиция здесь не при чём; покойный заплатил за свои грешки. Нечего было властям кукиш в кармане показывать… Еще скажи, что дело о несчастном случае уже перелицовано в дело об убийстве и ограблении Крестовникова. И что я иду в Даниловские каменоломни за убийцами его, Морозова, товарища.
Благово тщательно осмотрел всю огромную квартиру в двенадцать комнат, потом поговорил с новоиспечённой вдовой. Софья Александровна Макова, урождённая Бороздина, оказалась грузной, почти уже утратившей былую привлекательность сорокапятилетней женщиной. И без того, видимо, недалёкая, она совершенно потерялась от внезапного несчастья и ничего интересного сообщить сыщику не сумела. Трое детей были ещё малы — старшей дочери едва минуло одиннадцать. Прислуга тоже отнекивалась; Орест оказался из них самым сообразительным и осведомлённым. Выстрела никто не слыхал, ночных гостей никто не видел.
— Да… — сокрушённо пробормотал Алексей. — И это православный священник.