— Ну? — нарушил долгое молчание провожатый, глядя на Алексея. Тот стоял возле окна, а громилы сгрудились у двери.
— Для военных эта бумажка, действительно, не интересна, они всё уже придумали. Она нужна Бисмарку, чтобы протащить через рейхстаг новые, увеличенные ассигнования на усиление армии. Вот, мол, видите — сговор русских с нашим главным врагом! Дайте-ка ещё триста миллиончиков! Так что, за обладание протоколом канцлер готов заплатить большие деньги. Причём именно за оригинал — депутаты не поверят никаким копиям. Но, по моим данным, сделка ещё не состоялась. Я давно слежу за этой историей, только не знал, о каком именно документе идёт речь. Он ведь торгуется уже более года! Теперь, благодаря вам с Благово, мы знаем подробности. Германцы уже ознакомились с содержанием документа, и сейчас спорят лишь о цене. Юрьевская хочет полтора миллиона франков, Бисмарк же даёт шестьсот тысяч. Но в конце концов они договорятся, поэтому Благово лучше поторопиться. Пока же можете успокоить вашего патрона: если бы протокол уже ушёл, я бы отследил это по ассигновке на крупную сумму.
— Но что он может вам сделать? Наши державы не воюют друг с другом, мы находимся на мирном пароходе.
— Сам не ходи, подошли кого, — предостерёг «иван». — Вдруг засада; как-то ведь они меня выследили!
Следующим, кто обратил внимание на раскольников, стал сам Александр Михайлов, знаменитый Дворник. Это человек выдающийся! На любом поприще он достиг бы огромных успехов благодаря особой организации ума, но выбрал террор — и тоже сидит сейчас в Петропавловке. Дела Дворника плохи, он болен чахоткой и долго не протянет… Жаль. Михайлов был членом Исполнительного Комитета «Народной Воли» и её фактическим председателем. Именно он сделал тайное общество почти всемогущим и неуловимым. Михайлов ввёл своего шпиона Клеточникова в Третье отделение и заранее узнавал о засадах и готовящихся арестах. Он же учредил паспортный стол «Народной Воли», в котором нелегальным фабриковали за считанные часы любые документы. Главное же, именно Михайлов создал знаменитую конспирацию общества, которая так долго его хранила. Меняющиеся шифры и пароли, сеть явочных квартир, агентура во всех слоях общества, а самое важное — ежесекундная осторожность и дисциплина, доведённые до автоматизма. Всему этому Дворник научился у бегунов. Он два года скитался по России и крепко с ними сошёлся. Бегуны — особенная секта. По всей империи, от Варшавы до Владивостока, у них существуют тайные маршруты с квартирами (они называют их — «пристани»). Человек без документов и без копейки денег может незаметно для властей пересечь всю державу, и полиции никогда его не поймать! Имеются целые сёла, всё население которых исповедует этот толк, посещая для маскировки обычную церковь. А, например, Юрьевский уезд Костромской губернии почти целиком принадлежит бегунам и является их главной базой. В бегунских сёлах в домах устроены двойные стены и кровли для укрытия тех, кто находится в розыске. Все дома соединены тайными подземными ходами, имеющими выходы далеко в лесу. Поверь, это вовсе не слухи — сам видел! Вот у таких матёрых конспираторов Михайлов и учился. А заодно и провокировал их на борьбу с правительством.
— Так ему и надо, — резюмировал Лыков. — Будет знать, как титулярных советников динамитом взрывать!