— Анатолий! Никаких агентов! Я могу играть только самого себя, и лишь так сумею вывернуться. Есть Лыков, тёртый малый. На ногу себе наступить не дозволяет. Ищет одного мошенника по делу, бродит, расспрашивает. А твои ребята и себя, и меня под ножи подведут.
— Но хоть кого-то из видных даниловцев ты знаешь? Чтобы я, при случае, мог сослаться.
— Ну? — нарушил долгое молчание провожатый, глядя на Алексея. Тот стоял возле окна, а громилы сгрудились у двери.
— Для военных эта бумажка, действительно, не интересна, они всё уже придумали. Она нужна Бисмарку, чтобы протащить через рейхстаг новые, увеличенные ассигнования на усиление армии. Вот, мол, видите — сговор русских с нашим главным врагом! Дайте-ка ещё триста миллиончиков! Так что, за обладание протоколом канцлер готов заплатить большие деньги. Причём именно за оригинал — депутаты не поверят никаким копиям. Но, по моим данным, сделка ещё не состоялась. Я давно слежу за этой историей, только не знал, о каком именно документе идёт речь. Он ведь торгуется уже более года! Теперь, благодаря вам с Благово, мы знаем подробности. Германцы уже ознакомились с содержанием документа, и сейчас спорят лишь о цене. Юрьевская хочет полтора миллиона франков, Бисмарк же даёт шестьсот тысяч. Но в конце концов они договорятся, поэтому Благово лучше поторопиться. Пока же можете успокоить вашего патрона: если бы протокол уже ушёл, я бы отследил это по ассигновке на крупную сумму.
— Но что он может вам сделать? Наши державы не воюют друг с другом, мы находимся на мирном пароходе.
— Сам не ходи, подошли кого, — предостерёг «иван». — Вдруг засада; как-то ведь они меня выследили!