Наконец, утомившись, Благово опять ухватил эскулапа за уже поредевшие бакенбарды и рывком поставил на ноги. Тот был деморализован, закрывал голову руками и сплёвывал кровь из разбитой губы.
— Понимаешь, если бы деньги сами собой образовывались, вот, например, как сопли в носу… А так приходится рысачить. Зато мне никто ничего не может приказать.
Прямо с Восточного вокзала Благово отправился в особняк дэ Эстрэ на рю Гренель, 79, в российское посольство. Прочитал телеграмму от Лыкова с отчётом о походе в Военно-Учёный комитет и порадовался, что его миссия ещё не запоздала. Можно было ехать на рю Клебер, где в кокетливом двухэтажном особняке проживала вдова покойного государя.
Сыщик и бандит крепко пожали друг другу руки, и Лыков уехал.
Они приехали на Куликово поле, когда уже начало темнеть. Сменили нескольких извозчиков, долго отсиживались в малоизвестном трактире на Охте. К пустому кладбищу днём лучше не соваться — подозрительно. Агенты сыскной полиции шарили по всему городу в поисках Большого Сохатого, и приходилось быть очень осторожными.
Офицер озадаченно смотрел на незнакомца, ничего не понимая. Наконец он заметил, что руки того вытянуты по швам, а между пальцами высовываются на два дюйма лезвия ножей. А с них стекает на землю что-то тягучее и чёрное…