Лыков продолжал наблюдение. Выяснил, как меняются караулы, где оружейный склад, в каких домиках живут женщины. Картина стала ему уже понятна. Несколько десятков противников в охраняемом укреплении, плюс наличие там мирного населения, делали штурм «дворца» невозможным. Тем более, что нападавших всего двое… Остается засада на дороге — вполне посильный им вариант.
Когда в декабре 1882 года он был арестован и помещён в одиночку Одесского замка, то очень быстро задумался над несчастной своей судьбой и — написал письмо Судейкину (о котором много слышал, как о гении политического сыска). Тот бросил все дела и приехал в Одессу. Всё ж таки Дегаев был влиятельным членом Военной организации «Народной Воли», лично рыл подкоп на Малой Садовой и представлял из себя некоторую величину…
— Давно здесь порядочных ребят не было; всё какие-то трусоватые приходят. Поговорим?
Военная разведка, бывшая на стороне законного цесаревича, вмешалась в эту историю со свойственной ей неразборчивостью в средствах. Выяснив, что «Народная Воля» готовит покушение на государя во время посещения им Нижнего Новгорода, она решила этому покушению помочь. Не удивительно, если вспомнить, что шеф разведки, генерал-адъютант Обручев в молодые годы приятельствовал с Чернышевским и вместе с ним звал Русь к топору… А чтобы ухлопать венценосца, требовалось сначала убрать отвечавшего за его безопасность Благово. После длинного и очень тяжелого разговора с Енгалычевым Павел Афанасьевич выбрал присягу, за что и получил по голове; с тех пор его мучают сильные головные боли и к старости, по словам докторов, неизбежен дрожательный паралич. А несчастного царя все равно через две недели в столице взорвали…
Павел Афанасьевич сходил после этого во Владимирский собор и поставил двухрублевую свечу за здравие раба Божьего Алексия.