Вошёл молодой офицер — спокойный, подтянутый, с аннинским темляком на эфесе сабли.
Судейкин выполнял все свои обещания. Он не трогал молодых партийцев, смотревших новому предводителю в рот, а предпочитал держать их на свободе под полным своим контролем. Исключение сделал для Фигнер, чтобы расчистить Дегаеву путь на самый верх, но и здесь поступил артистично. Отважной революционерке «случайно» встретился на улице бывший террорист Меркулов, о котором уже было известно, что он предатель. Затем дурочке дали сообщить об этом товарищам по партии, и забрали. Дегаев остался чист, и сделался верховным вождем «Народной Воли» в России.
— Он несчастный человек из-за своего дурного характера, и нас с сестрой тоже сделал несчастными. Но Самболат наш старший брат, мы не можем его бросить. Когда он ранил того, второго человека, ему пришлось признаться в этом и сдаться властям, иначе люди убили бы его. Больше ни один аул в Чечне не давал ему укрытия. Так мы втроём оказались в Сибири. Но он все три года посылал деньги на лечение раненого им джигита, и теперь его готовы простить. Поэтому ему очень нужны сейчас деньги на побег.
— Поздравляю, — пробормотал Челубей. — Веселый праздник получился.
— Смерть, смерть яму! — подхватила охотно толпа, и старатели кинулись было к Недашевскому, но Прокудин остановил их.
Вот такое здесь сословное построение общества. И учти — это именно общество, со своими законами, обычаями, причем повсюду обязательными: от этой камеры Спасской части и до каторжного солеварного завода на Камчатке…